Масляные и акриловые картины Аарона Априля претерпели глубокую трансформацию после его эмиграции в Израиль в 1972 году. В то время как его ранние советские работы включали мощные реалистические произведения, такие как «Казнь» (1961), смело затрагивавшие реалии советского ГУЛАГа и утвердившие его как мужественного художника, его поздний «израильский» период взорвался многоцветными, энергичными и страстными полотнами.
Центральным принципом его художественного видения в Израиле было интенсивное взаимодействие со светом, особенно с уникальным и часто «жестоким» светом Иерусалима. Апрель знаменито заявил, что его целью было «выиграть этот конкурс со светом», неустанно стремясь запечатлеть или воплотить это неуловимое освещение в своих полотнах. Его палитра этого периода описывается как энергичная и всеобъемлющая, способная передать «насилие цвета», где оттенки, кажется, «борются друг с другом или обнимают друг друга», полностью захватывая зрителя.
Масляные картины Априля часто многозначны, многогранны и фантастичны, активно приглашая зрителя открыть для себя слои интерпретации. Его стиль часто смешивает фигуративные и абстрактные элементы, при этом образы часто возникают из кажущихся хаотичными или пульсирующих красочных мазков. Ключевой концепцией в его позднем творчестве является использование «пятен памяти» — мазков, которые функционируют как самодостаточные сосуды света и пространства, отражая фрагментированную природу памяти. Он переосмыслил символизм, подчеркивая, что значение возникает из взаимодействия этих материальных «означающих», а не из предсуществующих метафизических идей. Его холсты также стремились сочетать статические аспекты живописи с динамическим движением, предлагая зрителю уникальное ощущение «бытия» в текущем, концентрированном моменте времени. Библейские темы особенно заметны, рассматриваясь не просто как исторические рассказы, а как часть «самой ткани сегодняшней жизни» и глубоко связанные с родовой памятью в Иерусалиме, который он считал своей духовной родиной.
Пейзажи Аарона Априля являются глубоким свидетельством его художественной эволюции, отражая резкие контрасты и преобразующую силу среды, в которой он жил. От суровых просторов Сибири до сияющей интенсивности Израиля, кисть Априля запечатлевала дух земли.
Его ранняя жизнь в Сибири, отмеченная суровыми условиями и депортацией, оставила неизгладимый след в его творчестве. Эти первоначальные переживания отражены в «мрачном цвете, исходящем от северной земли», намекая на приглушенную, но глубоко прочувствованную палитру его раннего советского периода. В то время как ранние сибирские работы, такие как «После работы» 1958–60 годов, «В Томской области» 1959 года и «Здесь мы будем жить» 1961 года, основаны на реализме, они также обладают «тонкой иронией для реализации субъективного модуса», как отметил Матти Фишер, что предполагает нечто большее, чем простая мимесис. Знаменитый русский художник Дмитрий Жилинский, близкий друг, особенно восхищался «сибирскими» произведениями Априля.
1972 год ознаменовал поворотный момент, когда переезд Априля в Израиль вызвал драматический сдвиг в его художественном видении. Уникальный и интенсивный израильский свет стал одновременно вызовом и вдохновением. Сам Априль сформулировал эту художественную борьбу, заявив: «В Иерусалиме свет уникален – иногда даже жесток. Он активно мешает живописи… Здесь, в Иерусалиме, бывает так, что свет убивает краски, он порой не дает нам воспринимать реальность». Его заявленной амбицией было «выиграть этот конкурс со светом». Критики широко признают его триумф в этом начинании: Евграф Кончин утверждал, что Априль «сам есть этот свет», а Феликс Розинер красноречиво описывал, как Априль «вышел победителем из своей борьбы со светом, украв его с неба и поместив в глубины своих полотен и бумаг».
Это глубокое взаимодействие с израильским светом привело к радикальной трансформации его палитры и стиля. Его израильские пейзажи характеризуются энергичными, всеобъемлющими, многоцветными, страстными картинами. Суть его работ этого периода определяется «насилием цвета и его восприятием», где цвета воспринимаются как «борющиеся друг с другом или обнимающие друг друга». Виктория Хан-Магомедова отмечает, что в Израиле Априль обрел полную художественную свободу, раскрепостив цвет в своем искусстве. Его пейзажи этого периода особенно примечательны своей способностью «хорошо передавать свет», демонстрируя его мастерство в улавливании неуловимых нюансов южной природы, чего иногда не хватало масляным краскам. Исследование Априлем израильского пейзажа также распространилось на изысканные акварельные пейзажи, где его уникальный подход к «передаче свечения цвета» позволил ему передать тонкое сияние интенсивного света.
