Для Аарона Априля библейские и религиозные сюжеты были не просто историческими отголосками, а самим пульсом современного бытия. Эта тема является центральным и повторяющимся столпом на протяжении всего его творчества, отражая его глубокое убеждение в том, что «живое слово Всевышнего, царей и пророков вплелось» в «саму ткань сегодняшней жизни». Априль обладал необычайной способностью различать библейский резонанс даже в суетливой реальности современного Израиля и окружающего мира, что проистекало из интуитивного освоения священных текстов.

Его взаимодействие с этими темами было глубоко духовным, особенно переплетающимся с его жизнью в Израиле и его глубокой связью с Иерусалимом. Он считал Иерусалим своей «родиной» и своим «духовным и географическим убежищем», местом, неразрывно связанным с родовой памятью еврейского народа. Эта духовная глубина мощно резонировала со зрителями, как отметил Дмитрий Жилинский, заметивший, что работы Априля, касающиеся истории и жизни еврейского народа, пленяли аудиторию, приглашая ее «смотреть, чувствовать, знать и понимать». В частности, люди с религиозным образованием часто искали и узнавали «этот образ» в его искусстве.

Априль подходил к этим сюжетам с «новым стилем», вдыхая новую жизнь в древние повествования. Акварели, изображающие сцены из Священного Писания, часто были центральным элементом его выставок, особенно Московской выставки 2002 года, которая стремилась передать глубокое откровение, пережитое им на земле Израиля.

В рамках этой мощной темы искусство Априля часто выносит на первый план борьбу добра со злом, часто движимую динамичным «вихрем красок». Эта борьба может быть визуализирована с помощью сложных форм, порой включающих птиц или насекомых. Концепция проводит параллели с «Демоном» Михаила Врубеля, где безмятежный свет Априля, исходящий от древних камней Иерусалима, противостоит «безумному царству» сумеречных оттенков. Посредством живописи глубокая эмоциональная привлекательность этих повествований превращается в непреходящую память.